1.
КЕЛЬТСКАЯ
ИЛИ ГАЛЛО-РИМСКАЯ
РЕЛИГИЯ?
Ограничимся
всего одним
примером: в
той мере, в
какой мы
имеем о них
понятие,
галльские
боги, пусть
под иными
именами, в
общем смысле
неотделимы
от
соответствующих
божеств
Ирландии,
даже
средневековой.
Ибо
исследование,
базирующееся
исключительно
на галло-римской
иконографии
и эпиграфике,
неизбежно
опирается на
синкретический
(или
считающийся
таковым)
политеизм, в
котором нет
уже ничего
кельтского,
кроме тонкой
оболочки,
состоящей из
нескольких
теонимов,
покрытых
прахом cognomina. По
сути,
единственная
эволюция,
различимая
как в
культах, так
и в судьбе
галльских
богов и
теонимов,
это переход –
чьи причины
и результат
нам известны,
хотя мы не
знаем о его
подробностях
– кельтской
религии,
имевшей
монотеистическую
тенденцию, в
официальную
и
политеистическую
галло-римскую
религию.
Следовало бы
многое
сказать об
определении
“монотеизма”,
противоположного
“политеизму”,
в древних
дохристианских
религиозных
традициях, и
мы еще
вернемся к
этой теме.
Однако
нелепостью
будет
считать “кельтскими”
поверхностные
и
синкретические
признаки, и
другой
нелепостью –
исправлять “кельтское”
(схему
галльского
пантеона,
представленную
Цезарем) в
соответствии
с “галло-римскими”
пережитками,
иногда
архаичными,
но чаще
романизированными,
не
продолжающими
кельтскую
традицию
систематически
и
структурированно.
Возрождение
кельтских
теонимов и
антропонимов
в Галлии во II и
III веках нашей
эры, таким
образом, не
было их
воскрешением
или
пробуждением
(надписи
составлены
на латыни!), но
лишь стойким
пережитком,
признаком
того, что
кельтоязычные
жители
Галлии
адаптировались
или
смирились с
новым
положением
вещей в
политической,
административной,
культурной и
религиозной
областях.
Мы
не ставим
своей целью
критиковать
недостаток
образования
кельтологов
прошлого и
нынешнего
века. К тому
же
недостаток
этот не
всегда
объясняется
причинами
личного
порядка. Но
там, где
потребовались
бы усилия
философов,
знакомых с
традиционными
доктринами
Востока и
Запада,
европейская
система
образования
(наследие
Ренессанса)
способствовала
лишь
появлению
филологов и
лингвистов
классического
направления,
для которых
кельтские
языки лишь
изредка
являются
родными
языками. К
тому же,
большинство
филологов
видело в
текстах лишь
их
лексическую
или
грамматическую
оболочку,
тогда как у
большинства
археологов
была
тенденция
реконструировать
кельтскую
религию
согласно
своим
собственным
идеям.
Следствием
всего этого
явились те
неувязки и
нелепости, о
которых
говорилось
выше, а также
гнетущее
засилие
буквальных и
позитивистских
толкований,
противоречия
которых
свидетельствуют
об их
непригодности.
Еще
серьезнее
тот факт, что
бoльшая
часть
авторов,
пишущих о
религии и
истории
кельтов,
очень редко
располагает
серьезным
знанием
кельтских
языков. Они
не в
состоянии
противостоять
потоку
несерьезных
работ.
Робота
по теме,
которая
иногда
неверно
обозначается
во
множественном
числе, как “религии
Галлии”,
обычно
представляет
собой эссе
из
хронологической,
морфологической
и прочих
классификаций,
из
изолированных
фактов
замеченных,
порой с
противоречиями
в деталях,
античными
писателями,
к которым
иногда
добавляют
результаты
недавних
раскопок.
Отсутствие
единства и
связности
приводит к
множеству
возможных
концепций,
тогда как
все методы
исследования
разрабатываются
на основе
документов
или иногда
противоречивых
утверждений,
почти всегда
недостаточных.
И все, что
противоречит
этой
методологической
путанице
чаще всего
плохо
встречается
публикой.
Такой
изветный
германист
как Ян де
Фрис,
заблудившись
в чужой для
себя области
исследований,
в 1961 г. в своей
книге “Кельтская
религия” (Keltische
Religion, S. 71)
нехотя
процитировал
важную
статью “Кельтский
бог с цепями.
От Огмия
Лукиана до
Огмия Дюрера”
(Le dieu celtique aux liens. De l’Ogmios de Lucien а
l’Ogmios de Dьrer),
опубликованную
в журнале Ogam 12
за 1960 г., стр. 209-234,
общий смысл
которой он
не понял.
Некоторые
стараются
приписать
себе
открытия,
другие
вспоминают
текст
Лукиана
Самосатского,
даже не
упомянув имя
Огмия, или
теряются в
догадках о
богах Галлии
на основе
одной лишь
иконографии.
Схожим
образом
некоторые
упорно
отрицают
возможность
сравнения с
ирландским
материалом
по причине
относительной
и
нерегулярной
христианизации
ирландских
текстов,
забывая, что
благодаря
этой
христианизации
тексты
существуют и
сохранили
свою архаику,
потому что
первая
запись
несомненно
зафиксировала
их в
изначальной
устной форме,
в какой они
бытовали,
когда филиды,
ответственные
за их
передачу,
были
обращены в
христианство.