И мальчику моему...
Твой путь - осенний ветер, степной орел расправляет крылья;
Твой путь - тугой плетью заметает каждый шаг пылью.
Твой путь - по костям земли, твой путь - по цепям воды,
На упругих лапах звери шли, чуя запах беды.
Зов Крови - на броне драконьей полыхнуло солнце;
Зов Крови - давно ли ты понял, что никто не вернется?..
Хелависа
“… о плавающих, путешествующих, страдающих и плененных… и мальчику моему…”
Снова топот коней. Копыта отбивают ритм: тра-та-та, тра-та-та… Утоптанные дороги Ирландии часто ведут молодых и горячих туда, откуда нет возврата. Все реки вытекают из-под корней Древа Мира, а текут в Медовую страну…
Мальчик мой, юный наследник двух Высоких Домов – принц Лугайд – впервые ушел на войну. Не рука об руку с отцом, а сам… Сердце сжимается от страха, но моя гордость не дает мне показать это. И нет никого, кому можно доверить мою слабость. Здесь, в королевском дворце Тары, где я – королева Ирландии, нет места сочувствию. Десятки внимательных глаз так и ждут, когда королева Гвендолен проявит слабость. Когда она упадет с того воображаемого каната, который натянула для себя в первый же день приезда в Тару. Когда она решила быть настоящей королевой этой страны, и всем сердцем полюбила край вереска и чертополоха. Когда связала себя с Ирландией собственноручно зарытой под священным дубом пуповиной – тем самым сказав “Я отдаю своего сына этой земле”.
Королева Гвендолен одинока, но этого не знает никто. Она приветлива и ласкова со всеми жителями Тары, любезна и внимательна к приезжим, сердечно равна правителям Коннахта, Ульстера, Лейнстера… Никто не слышит звон, с которым ее обезумевшее от страха за сына сердце колотится в груди так, что кажется - сейчас зазвенят тяжелые ожерелья…
- Мальчик вырос, Гвен…
Мой сын никогда не был тихим мальчиком. Силой и стойкостью он не уступал ни отцу своему, ни одному из дедов. Стройный и высокий, красивый (сколько девушек мечтали оказаться рядом с ним в светлый праздник Бельтайн!) он давно уже привык и к долгим милям в седле, и к тяжести доспеха. Но все это время рядом с ним был его отец.
А сегодня уже опала пыль, поднятая копытами коней. Отец поскакал на север, Лугайд – на восток. Там лежала непокоренная земля, гордая, непокорная. Жители ее были злы и угрюмы, неприветливы и неразговорчивы. И ни разу не привозили оттуда наложниц: говорят, женщины Востока умеют умирать от нехватки воздуха в неволе…
Но жители этой страны не умеют строить крепких стен, дома их сложены из камыша, обмазанного глиной, и горят от первой же “красной стрелы”. Поэтому Лоэгайре и послал Лугайда присоединять к владениям короны Тары еще и Восточный пояс. Мальчик мой, иногда мне кажется, что ты лишь брат-близнец собственной гордости и она родилась раньше тебя. Услышав волю отца, ты побледнел, но не позволил и тени сомнения или раздумья омрачить твое лицо. Ты знал, как будет трудно, ты знал, что столько недоброжелательных ушей будут ждать вести о твоем поражении – и ты не медлил ни часа. Верные тебе люди – и часть опытных отцовских воинов стали твоей армией, армией Лугайда. А я всю ночь молилась Великим Богам, и просила для тебя – защиты и справедливости.
Мальчик мой, как мне хотелось повиснуть на твоем стремени, закричать “Не отпускаю!”, запретить тебе ехать… Но я стояла – сильная, гордая и спокойная – и лишь на секунду дольше задержала прощальное объятие. Мальчик мой, возвращайся скорей, ведь тебя ждет мама… – и возвращайся с победой, ибо ждет тебя Королева Гвендолен, которая очень обрадуется тому, что в сокровищницу твоих будущих владений упадет и Синий пояс Востока.
Да хранят тебя Великие Боги, мальчик мой, сын мой Лугайд…
“… о плавающих, путешествующих, страдающих и плененных… и мальчику моему…”
Гвендолен, королева Ирландии