Я, Нэли - дочь вождя и сестра вождя. Чем хорош мой брат? Тем, что родился на 15 минут раньше меня? Эти минуты отравили мне жизнь. Он стал Наследником, Великим Змеенышем - а я должна была умереть.
Провести Обряд – и умереть.
Змеенышей не бывает двое.
Когда наша мать родила нас – а было это 20 лет назад, в трехсотый год Исхода – недовольно сказали старухи: “Что ждет нас теперь? Премудрая Змея родила наследника – но не одного, а двух. Ждут нашу страну неисчислимые беды….”
Попробуйте пожить так. Попробуйте каждый день слышать в спину, что ты – ошибка Бога, происки Многорукого. А я прожила так 18 лет…
Брат мой не был рожден для трона. Во всех детских забавах, а позднее – в воинских умениях я превосходила его. Он всегда был добр и мягкосердечен. А это - зло для правителя.
Для будущего правителя, которым он никогда не стал…
Брат мой…
Увидев, как ловко я обращаюсь с оружием и лошадьми, услышав похвалы мне от всех мудрецов и жрецов, учивших нас с братом искусству управления племенем – отец задумался. И через некоторое время объявил неслыханную со времен Исхода вещь – он объявил, что Змеенышей будет двое!
Неслыханное дело. Во всех углах шептались об этом. В каждом глинобитном доме обсуждали это. Это известие на время отвлекло народ даже от мысли о войне, которая неизбежно надвигалась с запада. Рыжеволосых мореплавателей видели там. Все знали, что это означает. Ведь соседнее племя уже покорил несколько лет назад светловолосый Лоэгайре. Так что ничего хорошего паруса с запада не сулили.
… И поэтому пришли жрецы к моему отцу, и сказали: “Светлый князь, повелитель Воды, да не узнают никогда жажды твои потомки! Настало время провести Обряд. Много лет народ наш кормил и охранял тебя князь, теперь пришел твой черед отдать то, что дорого тебе. Ты прогневал Богов своим решением о двух Змеенышах. В живых останется только один.”
Только потомок Великого Змея может проводить обряды, касающиеся жизни всего племени. Только женщина может провести Обряд Удачи…
Брат мой плакал, когда говорил мне это. Он всегда был слаб сердцем, мой единственный брат. Я утешала его как могла.
А во мне все кипело и бурлило. Почему я должна погибать, причем именно теперь, когда нужно защищать нашу родину, разве сделает это мой брат? А вдруг погибнет Великий Змей? Я гораздо лучше знаю, что надо сделать, чтобы племени было хорошо!
Но они не слушают меня, они считают меня глупой девкой, которая не должна видеть дальше своего носа. А ведь я и умнее, и сильнее своего брата! Почему между нами стоят те самые 15 минут?
И я ожесточилась сердцем в тот момент.
Утром сообщили: на горизонте показались корабли рыжеволосых. Меня схватили, заперли в отдельном доме, и начали очищение.
Вечером начался Обряд.
Вечерний костер не чета дневному. Вечером он гуще и звонче, объемнее и насыщенней.
Вечерний обряд не сравнится с дневным в красоте. Кому как не мне, это знать… Я готовилась проводить заговор на удачу, когда уже не видно было ничего на расстоянии вытянутой руки от костра. Удача всем нам понадобится. Например, в завтрашнем бою.
Внешне я была спокойна. Я давно умею быть внешне спокойной, когда внутри меня все стонет и рвется, исходя темной, безумной надеждой на невозможное. На несбыточное.
Я плавила свечной воск, сотворяя печати на щитах наших воинов. Я лежала крестом на склоне холма, чтобы принять силу земли в раскинутые руки – а потом передать эту силу бойцам. Я соединила руки воинов над костром – и священный огонь соединил этих людей крепче всякой клятвы. Осталось последнее действо. Примирение с Водой.
Эта часть обряда была очень красива. Племя в полном составе спустилось с холма на песчаную отмель. Два факела, освещавшие путь, торжественно погасили, принеся огонь нашего очага в жертву Матери – Реке. В этот миг наступившей темноты я вошла в воду и поплыла.
Змея уходит к Прародителю, молить его об удаче – вот в чем был смысл этого последнего действа. Мне полагалось отрешиться от собственных мыслей, и позволить реке течь сквозь меня.
Но ни капли смирения не было во мне в тот момент! Я не хотела умирать! И я не чувствовала, что Бог слышит меня! Ярость, безудержная ярость и обида переполняли меня!
И поэтому я не очень удивилась, услышав звуки боевых труб. Рыжеволосые шли на огонь так же свободно, как по широкому полю днем.
И впереди них на рыжем коне летел юный принц.
Я уже опустила лицо в реку, когда почувствовала, что кто-то, намотав на кулак мои длинные волосы, рывком дергает меня наверх. “Не успела… - подумала я. И тут же: Обряд не имеет силы… Незавершенный обряд не имеет силы… Боги отвернулись от нас.”
И я дала себя спасти…
А на берегу меж тем разыгрывалось страшное действо. Войска Лугайда быстро справились с нашей не готовой к немедленному бою дружиной, и привели моего отца – Великого Змея – сдаваться на милость победителя. Победителем был юный принц, Лугайд, мой спаситель…
Когда он вошел в круг, ведя меня за руку, притихшая было толпа взорвалась криками ярости.
На коленях стоял мой отец. Перед ним лежало тело моего брата – он оказался одним из немногих, кто бросился защищать Великого Змея. Но много ли мог сделать кинжал в неумелых, слабых руках? Брат мой бы убит, а тело его доставлено сюда, на берег, в назидание всем собравшимся.
Отец поднял на меня глаза.
И проклял меня.
Полетели камни. Гнев моего племени обрушился на меня.
Принц Лугайд перекинул меня через седло, и поскакал на запад. Последнее, что я видела – начинающееся зарево над крышами домов, последнее, что слышала на родном языке – плач и стон, и проклятья мне вслед…
Лугайд обрезал мои косы, и с тех пор я принадлежу ему душой и телом. Ведь каждый ребенок нашего племени знает, что обрезанные волосы позволяют сделать с человеком что угодно. И теперь я привязана к нему навечно.
К нему – и к королеве Гвендолен.
Одна из моих кос лежит у нее. Эта умная женщина сразу поняла, что к чему.
Но никогда не давала меня в обиду. Хотя чем я отличаюсь от сотен других наложниц?
Не знаю. Но королева Гвендолен любит меня и заботится обо мне (только благодаря ее заступничеству я нахожусь здесь совсем не на положении пленницы, а, скорее, на положении ее приближенной).
Впрочем, я тоже готова перегрызть горло всякому, кто дурно отзовется о ней. Укус Премудрой Змеи смертелен, мы владеем этим в совершенстве. И я поклялась, что останусь верна королеве, что бы ни случилось.
Тем более после того, как ее оскорбили. Я знаю ее мысли о муже и Лугайде, и готова помочь королеве, чего бы мне это ни стоило. Тем более, что сейчас благополучие мое шатко и зависит только от любимого мной Лугайда и безмерно уважаемой королевы Гвендолен.
Да продлятся дни их во славе и не познают жажды их потомки.